Общая характеристика клинического материала.

 

            Биографические данные несовершеннолетних оценивались по 120 признакам.

            Средний возраст составил 13,5, 14,0, 13,5, 13,4, 13,4, 12,6 лет по группам соответственно. Относительно более младший возраст (различие статистически недостоверно) контрольной группы обусловлен присутствием в группах 1-5 несовершеннолетних осужденных, которые были старше 14, но моложе 18 лет. Юноши составили около 90% от всех несовершеннолетних (96,4%, 83,3%, 94,1%, 97,6%, 94,5%, 91,4% по группам соответственно). Достоверно больше девушек (t ³ 2, P £ 0,05) было в группе 2 (подростки с расстройствами личности).

            Число жителей сельской местности значительно уступало числу горожан (8,9%, 16,7%, 23,5%, 16,7%, 18,9% по группам 1-5 соответственно, показатель группы 3 достоверно (t ³ 2, P £ 0,05) выше, чем в других группах, показатель группы 1 достоверно ниже (t ³ 2, P £ 0,05), чем в других группах).

            Среди подростков-правонарушителей была высока доля сирот и подростков, лишенных родительского попечения (социальных сирот) – 19,6%, 4,1%, 47,1%, 23,8%, 10,8% по группам 1-5 соответственно, показатель группы 3 достоверно выше, показатель группы 2 – достоверно ниже (t ³ 2, P £ 0,05).

            Среднее число детей в семье составило 2,1, 1,8, 2,6, 1,8, 1,8 по группам соответственно, показатель группы 3 достоверно выше (t ³ 2, P £ 0,05). В контрольной группе этот показатель был самым низким: 1,2 ребенка на семью.

            Подростки 1 и 3 групп были, как правило, младшими детьми в семьях (имели старших братьев и сестер 76,8% и 94,2% по группам 1 и 3), их старшие братья и сестры жили обычно отдельно от семьи, мало общались со своими родителями, большинство вели социальный образ жизни. У подростков 1 группы 31,4% братьев имели судимости, либо отбывали наказание в местах лишения свободы. Вероятно, подобная динамика была обусловлена тем, что подростки в 1 группе воспитывались в семьях с толерантным отношением к криминальному поведению, а подростки 3 группы, являясь младшими детьми в семьях, рождались в тот период, когда их родители окончательно утрачивали связь с социумом, спивались, лишались работы, средств к существованию, начинали промышлять мелкими кражами, попрошайничеством.

            Хорошие отношения в семье были у 30,4% подростков в 1 группе, 58,3% - во второй, 23,5% в третьей (различия достоверны, t ³ 2, P £ 0,05), 45,2% в четвертой, 62,1% в пятой и у 89,7% в контрольной группе. Конфликтные отношения встречались в 41,1%, 37,5%, 29,4%, 23,8%, 24,3% по группам 1-5 соответственно, в контрольной группе – в 9,5%. В тоже время в группах 1 и 3 была достоверно выше (t ³ 2, P £ 0,05) доля семей, в которых отношения родителей к детям было безразличным (16,1 % и 17,7%  по группам соответственно).

 

Таблица 2. Связь ситуации в семьях несовершеннолетних правонарушителей с криминалом.

 

Факторы	Гр. 1	Гр. 2	Гр. 3	Гр. 4	Гр. 5	Гр. К
Социальное сиротство	19,6	4,1^	47,1*	23,8	10,8	0^
Хорошие отношения в семье	30,4	58,3	23,5^	45,2	62,1	89,7*
Конфликтные отношения в семье	41,1	37,5	29,4	23,8	24,3	9,5^
Подростки никогда не посещали школу	7,1	4,2	11,8*	9,5	0	0
Подростки неграмотны	7,1	0	23,5*	11,9	2,7	0
Подростки работают	10,7	29,2*	5,8^	11,9	18,9	6,9
Подростки попрошайничают	46,4	12,5^	70,5*	28,6	13,5	0^
Подростки совершают преступления	60,7*	33,3	88,2*	54,8	29,7	0^

 

В таблице данные приведены в процентах. Знаком * обозначено достоверное (t ³ 2, P £ 0,05) превышение показателей других групп, знаком ^ - достоверно более низкие показатели.

 

            Отчетливо прослеживается связь между высокими показателями социального сиротства и низким уровнем хороших отношений в семье и неграмотностью, попрошайничеством, криминальным поведением (см. группу 3). Также в группе 2 при низком уровне социального сиротства и хороших отношениях в семьях – низкий уровень попрошайничества и криминального поведения, подростки охотно работают.

 

Большинство подростков (92,9%, 100,0%, 76,5%, 88,1%, 97,3% по группам 1-5 соответственно, 100,0% в контрольной группе) умели читать и писать.  Показатель группы 3 был достоверно ниже (t ³ 2, P £ 0,05), чем в других группах. В тоже время запас школьных знаний соответствовал официальному уровню образования только у 8,9%, 29,2%, 0,0%, 11,9%, 45,9%, 69,8% по группам 1-6 соответственно, показатели групп 5 и 6 достоверно выше (t ³ 2, P £ 0,05), чем в группах сравнения. Большинство подростков формально числились учащимися школ, соответствующих возрасту классов, либо отставали от возрастного показателя на 1-2 года (второгодники). Их переводили из класса в класс, несмотря на отсутствие необходимой образовательной базы. Являясь учащимися 6-7 класса, многие из подростков-правонарушителей не могли справиться с математическими задачами 3-4 класса, читали незнакомый текст по слогам, не могли пересказать прочитанное, хотя при наводящих вопросах обнаруживали понимание текста. Часто дети из групп 1-4 не имели представления о частях света, не могли назвать столицу России, не знали, что кошка и крокодил относятся к разным группам живых существ, не могли прочитать наизусть даже четверостишия А. С. Пушкина, не знали, когда приблизительно началась Великая Отечественная война и т.д. Среди здоровых правонарушителей и в контрольной группе таких выраженных случаев не встречалось, но не более половины подростков обнаруживали знания в соответствии со школьной программой.

            Большинство подростков, включая некоторых детей из контрольной группы, негативно относились к обучению, не видели ценности в образовании. Они ссылались на своих родителей и старших знакомых, которым образование часто служило помехой в поиске доступной работы, охотно приводили примеры успешной (как правило, криминальной) коммерческой деятельности необразованных людей.

            Среди подростков 1-4 групп встречались дети, которые никогда не посещали школу (7,1%, 4,2%, 11,8%, 9,5% по группам соответственно). Ряд подростков (5,4% в группе 1, 41,2% в группе 3 (t ³ 2, P £ 0,05), 4,8% в группе 4) посещали вспомогательные школы. Среди подростков 1 и 4 групп присутствовали случаи неоправданной диагностики умственной отсталости.

            Многие подростки активно стремились зарабатывать деньги, считая заработки главным критерием социального успеха. Так 10,7% в группе 1, 29,2% в группе 2, 5,8% в группе 3, 11,9% в группе 4, 18,9% в группе 5 (при 6,9% в контрольной группе) (показатель группы 2 достоверно выше, группы 3 – достоверно ниже (t ³ 2, P £ 0,05), чем в группах сравнения) занимались неквалифицированным трудом – мыли автомобили, разносили рекламные листовки, выполняли черную работу на рынках, грузили товар на складах. Небольшое число подростков работали на относительно квалифицированных видах работ – курьерами, продавцами. Кое-кто промышлял проституцией.

В тоже время большинство несовершеннолетних в качестве предпочтительных источников заработка указывали попрошайничество и криминальный заработок. Попрошайничеством промышляли 46,4% подростков в группе 1, 12,5% в группе 2, 70,5% в группе 3, 28,6% в группе 4, 13,5% в группе 5 (различия в группах 2 и 5 достоверны (t ³ 2, P £ 0,05). Криминальный заработок (преимущественно - систематические кражи, грабежи, например, из автомобилей, с пустующих дач) был характерен для 60,7% в первой группе и 88,2% в третьей группе против 33,3%, 54,8%, 29,7% по группам 2, 4 и 5 (различия достоверны, t ³ 2, P £ 0,05).

Во всех группах был высок уровень внутрисемейной патологии. Среди психических расстройств доминировал алкоголизм. Алкоголизмом страдали 57,1% отцов и 57,1% матерей в первой группе, 41,7% отцов и 25,0% матерей во второй группе, 41,2% отцов и 35,3% матерей в третьей группе, 57,6% отцов и 42,9% матерей в четвертой группе, 32,4% отцов и 13,5% матерей в 5 группе (10,3% отцов и 0,0% матерей в контрольной группе). Необходимо учесть, что в большинстве случаев (в специальной школе, ЦВИНПе) сведения об алкоголизме родителей обнаруживались в личных делах несовершеннолетних.

У родителей некоторых несовершеннолетних были выявлены случаи шизофрении (5 у отцов и 2 у матерей), эпилепсии (6 у отцов и 4 у матерей), расстройств личности (у трех матерей), других психических расстройств (4 у отцов и 7 у матерей) (данные по всем несовершеннолетним). Однако эти показатели очень малы в сравнении с алкоголизмом. В то же время настораживает высокий уровень встречаемости шизофрении у родственников – братьев, сестер, бабушек, дедушек и т.д. - несовершеннолетних правонарушителей 1 группы (у 10,7%).

Данные о течении беременности у матерей подростков-правонарушителей и о раннем периоде развития удалось собрать только для половины несовершеннолетних. В тоже время некоторые данные все равно достаточно красноречивы. Ниже мы приводим интерполированные данные. В 5 и 6 (контрольной) группах преобладало нормальное течение беременности (около 90%), в третьей отмечались токсикозы (также около 90%), в первой – токсикозы (около 40%) и психогении (около 20%). Роды с патологией (в первую очередь – с асфиксией, обвитием пуповины) отмечались у половины матерей подростков 1 группы и у 80% матерей несовершеннолетних 3 группы (25% в контрольной группе). В третьей группе в 60% случаев отмечались родовые травмы. В первой, третьей и четвертой группах был высок уровень ранней постнатальной патологии: 48,2%, 52,9%, 38,1% против 29,2% во второй 18,1% в пятой и 1,7% в контрольной группах.

В полных семьях воспитывались от 30% до 45% несовершеннолетних правонарушителей по группам (75,0% в контрольной группе). Без отца воспитывались от 47,1% в группе 3 до 62,5% в группе 1 (различия по группам не достоверны), без матери – от 8,3% в группе 2 до 45,0% в группе 3 (показатель группы 3 отличается достоверно от других групп, (t ³ 2, P £ 0,05). Доля несовершеннолетних, воспитывающихся в приемных семьях (как правило, у родственников), не превышала 10% по группам, однако 14,4% несовершеннолетних в группе 1, 35,3% в группе 3 и 11,9% в группе 4 воспитывались в детских домах и приютах (отличия от других групп достоверны, (t ³ 2, P £ 0,05).

Типы воспитания распределились по группам следующим образом: преобладало воспитание по типу гипоопеки (51,8%, 45,8%, 41,2%, 61,9%, 32,4% по группам 1-5 соответственно против 2,6% в контрольной группе); в третьей группе часто встречалось отвержение (17,6%, t ³ 2, P £ 0,05); в пятой – обычный тип воспитания (56,8%, t ³ 2, P £ 0,05). Насилие в семье отмечалось в 41,1%, 33,3%, 46,5%, 38,1%, 24,3% по группам 1-5 соответственно (10,3% в контрольной группе), исчерпываясь практически физическими наказаниями. В 4,2% в третьей и 2,4% в пятой группах встречалось сексуальное насилие со стороны членов семей, как правило – отцов и братьев, что согласуется с данными большинства авторов, изучавших внутрисемейное насилие и сексуальное злоупотребление детьми (Daly L. W., 1991, Асанова Н. К., 1997, Догадина М. А., 1998 и др.). Уровень насилия вне семьи был в среднем ниже внутрисемейного. Только в группе 3 он был значительно выше (52,9% против 23,5% в семье), что, вероятно, обусловлено высокой долей подростков в третьей группе, не имеющих семьи или живущих в условиях внутрисемейного отвержения. При этом в третьей группе был весьма высок уровень сексуального насилия вне семьи (29,4%, t ³ 2, P £ 0,05).

 

Таблица 3. Связь воспитания и социальной активности подростков.

 

Факторы	Гр. 1	Гр. 2	Гр. 3	Гр. 4	Гр. 5	Гр. К
Воспитывались без отца	62,5	54,2	47,1	61,9	51,4	25,0^
Воспитывались без матери	19,6	8,3^	45,0*	23,8	16,2	0,9
Воспитание по типу гипоопеки	51,8	45,8	41,2	61,9	32,4	2,6^
Отвержение в семье	14,3	4,1^	17,6*	7,1	5,4	0
Насилие в семье	41,1	33,3	46,5*	38,1	24,3	10,3
Подростки избегают игр	7,1	25,0	41,2*	21,4	0	0
Подростки – подчиненные в группе	12,5	16,7	58,8*	16,7	10,8	0^
Подростки совершают преступления	60,7*	33,3	88,2*	54,8	29,7	0^

 

В таблице данные приведены в процентах. Знаком * обозначено достоверное (t ³ 2, P £ 0,05) превышение показателей других групп, знаком ^ - достоверно более низкие показатели.

 

Отчетливо прослеживается связь между показателями, отражающими уровень семейной депривации, и социальной изоляцией, в которой оказываются подростки. Имеется прямая высокая корреляционная связь между насилием  в семье и отвержением в семье и пассивной игровой деятельностью, подчиненным положением в группе и криминальным поведением.

 

Игровая деятельность среди подростков-правонарушителей имела ряд особенностей. Для большинства подростков «детство» ассоциировалось с дошкольным возрастом. Будучи подростками 11-12 лет, они уже не считали себя детьми, напротив, подчеркивали, что ребенок это тот, кто не может сам себя обеспечить, приводили примеры 3-5 летних мальчиков и девочек, которые самостоятельно жили на вокзалах, чердаках, промышляли воровством, не нуждаясь ни в чьей помощи. Большинство несовершеннолетних правонарушителей (78%) не считали себя детьми (в контрольной группе – 17%). Поэтому игры, которые они отождествляли с детским возрастом, они вспоминали как некое далекое прошлое.

Среди подростков третьей группы большинство избегали игр (41,2%, t ³ 2, P £ 0,05), либо играли с младшими детьми (52,9%, t ³ 2, P £ 0,05). Подростки первой (76,8%), второй (66,7%), четвертой (80,9%) и пятой (91,9%) групп предпочитали играть со сверстниками, а многие (от 30 до 45 процентов по группам) охотно играли со старшими детьми. Среди подростков второй и пятой групп не менее четверти охотно играли с взрослыми.

Отношения с другими детьми также существенно различались по группам несовершеннолетних. Наибольшее число лидеров встречалось в 5 (18,1%) и 1 (16,1%) группах. Никогда не были лидерами подростки 3 группы (t ³ 2, P £ 0,05), они выполняли в подростковых коллективах роли подчиненных (58,8%) или отверженных (47,0%). Многие из них при этом избегали общения, держались на расстоянии от подростковой группы, но все равно не отделялись от нее. Отношения с взрослыми складывались у большинства несовершеннолетних плохо. Взрослые воспринимали их негативно, как хулиганов, нарушителей дисциплины, «малолетних преступников», считали, что по ним «плачет тюрьма». На хорошем счету были 10,7% подростков группы 1, 29,2% группы 2, 17,6% в группе 3, 21,4% в группе 4 и 43,2% в группе 5 (91,4% подростков в контрольной группе).

В связи с отклоняющимся поведением многие подростки-правонарушители госпитализировались в психиатрические стационары. В среднем в группах 1, 2 и 4 ранее госпитализировалось около трети подростков. Контрастные показатели в группе 3 (70,6%) и группе 5 (2,7%) (t ³ 2, P £ 0,05). Неоднократные, систематические госпитализации были характерны для третьей группы (58,8%, t ³ 2, P £ 0,05). Многие подростки – воспитанники приютов и детских домов – воспринимали госпитализацию в качестве сурового наказания, сообщали о вызывающих удивление способах лечения в больницах – приеме витаминов и аминазина.

 

            Таким образом, обобщая признаки, характеризующие биографические особенности в различных группах, можно нарисовать следующие групповые портреты несовершеннолетних правонарушителей.

Группа 1. Несовершеннолетние правонарушители с диссоциальным расстройством личности. Им свойственно: воспитание в семьях, в которых много родственников совершали правонарушения и привлекались к уголовной ответственности, воспитание в городской среде, в том числе – в условиях мегаполиса, безразличные или конфликтные отношения в семьях, отсутствие школьных знаний при формально соответствующем возрасту образовании, систематический криминальный заработок как предпочтительный способ добычи средств к существованию, высокий уровень алкоголизма в семьях среди отцов и матерей. Часто эти подростки воспитывались в детских домах и приютах. Многие из них становились лидерами подростковых групп.

Группа 2. Несовершеннолетние правонарушители с другими формами расстройств личности. Среди этой группы чаще встречаются девушки, здесь мало сирот, эти подростки охотно работают, выполняя доступные им виды неквалифицированного труда, избегают попрошайничества, готовы к продуктивному контакту с взрослыми.

            Группа 3. Несовершеннолетние правонарушители с умственной отсталостью. Среди подростков данной группы много сельских жителей, очень много физических и социальных сирот. Как правило, это младшие дети в многодетных семьях. В семьях преобладают безразличные или конфликтные отношения. Многие из них не умеют читать и писать, те же, которые учатся (учились) преимущественно посещали школы для детей с ограниченным интеллектом, но не имеют запаса знаний, соответствующего полученному (формально) образованию. Они охотно попрошайничают, имеют систематический криминальный заработок. У их матерей беременность протекала с токсикозами, роды с асфиксией, травмами. Многие из несовершеннолетних этой группы воспитывались без матерей, в приютах и детских домах, являлись объектами насилия, включая сексуальное злоупотребление. Среди них не было лидеров в подростковой среде, они отвергались сверстниками или безропотно подчинялись им. Большинство подростков данной группы неоднократно госпитализировались в психиатрические больницы.

            Группа 4. Несовершеннолетние правонарушители с органическим поражением головного мозга. Их отличают отсутствие школьных знаний, высокий уровень алкоголизма в семьях, часто – социальное сиротство.

            Группа 5. Здоровые несовершеннолетние правонарушители. Им свойственны достаточный уровень школьных знаний, они охотно работают, избегают попрошайничества и проституции. Большинство из них воспитывались без особенностей, охотно общались со сверстниками и взрослыми, были лидерами, крайне редко помещались в психиатрические стационары.